О светлом в ЧЕЛОВЕКЕ

По залитой солнцем просёлочной дороге лёгкой походкой шагал ЧЕЛОВЕК -седовласый старец с бородой. Одет он был в простую льняную одежду, какую носили когда-то очень давно наши прародители: брюки-шаровары и вышитую косоворотку.

Был один из тёплых летних дней. Вдоль дороги стояла переспелая луговая трава, которую встарь косили, а сейчас она была никем не тронута и потому выросла почти с человеческий рост. Полевые цветы источали нежнейшие тонкие ароматы. То слева, то справа вспархивали птицы, и казалось, что их стайка просто сопровождает человека. Никто не знал  КТО ОН, КУДА И КАК ДАВНО ИДЁТ.

Перед поворотом путник остановился отдохнуть и перекусить. Из холщовой торбы, что висела через плечо, он достал чистый узелок с незамысловатой едой – хлеб, соль, лук, да небольшая фляга с родниковой водой. Закончив трапезу и собрав крошки хлеба в руку, он вытянул ладонь вперёд. И тотчас на неё села маленькая птичка. Склевав крошки, она с нежностью рассматривала старца, наклонив головку набок. А он смотрел на неё. И видимо, в ласковом взгляде ЧЕЛОВЕКА было что-то такое, от чего не хотелось улетать, а хотелось просто быть.

Нега летней благодати окутывала всё вокруг. Было обычно и необыкновенно сразу. Жужжали пчёлы. Перекликались птицы. Стрекотали кузнечики. Грациозные бабочки и стрекозы, всё более воодушевляясь, демонстрировали свои многочисленные экзерсисы и па.

Где-то совсем рядом слышались детские голоса. Дети собирали любимое душистое летнее лакомство – землянику, маленькие полянки которой встречались прямо у обочины дороги. Ребятня, как стайка птиц, переходила от одной земляничной полянки к другой, уходя всё дальше и дальше.

И только один из детей остался и начал ногой сбивать муравьиную кучу-домик.

- Зачем ты это сделал, малыш? – ласково спросил старец, поравнявшись с ним.

- Я не хочу, чтобы они тут были!

 - Но ведь это их отчий дом…и потом… они такие маленькие… а если бы кто-то очень большой тоже самое сделал с твоим домом?

- Я бы сопротивлялся!

- А муравьи… они сопротивлялись?

- Нет… - прошептал потупившись растерянно малыш.

- Вот то-то и оно, - вздохнув, грустно сказал путник и опять ласково поглядел на малыша.

Какое-то время ребёнок продолжал водить носком сапожка по земле, а потом поднял голову. Никого не было. Видно, путник уже скрылся за поворотом. Малыш стоял один и по щекам его текли слёзы… Он плакал... Потом неожиданно для себя самого наклонился и стал руками собирать разгромленный домик муравьёв снова в кучу. Получалось плохо, но ребёнок, всхлипывая и вытирая рукавом слёзы, упорно продолжал дальше…

(Бабуля-Иришуля)